– Счастливо оставаться! – хмыкает он, разворачиваясь, и быстрым шагом удаляется к лестнице.

Я угадала. Две кровати, тумбочки, шкаф-купе небольшого размера и маленький столик. На одной из кушеток, закинув одну ногу на другую, лежит парень. Он лениво отрывается от телефона, обращая на меня внимание. Выглядит удивленным, но не более того. Я же с порога пресекаю любые попытки общения:

– Давай сразу договоримся: ты не лезешь ко мне с расспросами и сам душу не изливаешь, – я произношу текст небрежно и быстро, желая прекратить разговор вот прямо сейчас.

– С чего взяла, что я в принципе собираюсь с тобой разговаривать? – говорит парень, принимая более удобную позу. Замечаю, что своим заявлением лишь больше заинтересовала его, а не отвадила.

– Да у тебя на лбу написано, что любишь чесать языком, – вру я, в надежде, что сосед просто передумает отвечать.

– В принципе, есть вещи, которые я делаю языком вполне неплохо, – хитрая улыбка озаряет лицо парня, а я начинаю жалеть, что вообще раскрыла рот, когда вошла сюда, – но ты не угадала.

– Избавь меня, пожалуйста, от подробностей, – наигранно кривлю нос и швыряю рюкзак на кровать.

– Я Макс, кстати, – говорит сосед.

– Марина, – отвечаю Максиму и снова поворачиваюсь в его сторону.

Он не похож на амбалов с первого этажа. Да и на бандита особо не смахивает. Симпатичный, крепкий, ухоженный. У него длинные пальцы и, насколько позволяет разглядеть мое зрение, ровная кожа на руках, без мозолей, заусенцев и прочих шершавостей, костяшки не сбиты. Не похоже, чтобы он имел дело с оружием или дрался.

– Где здесь душ? – спрашиваю парня, желая поскорее уединиться сама с собой.

– В конце коридора поворот направо, – безразлично отвечает Максим, снова уткнувшись в телефон.

Вытаскиваю из рюкзака необходимые пожитки и иду в ванную. Три отдельные душевые за одной дверью. Шесть раковин вдоль стены, над которыми подвешено одно длинное зеркало. Идеальная чистота. Выбираю одну из душевых и юркаю внутрь. Снимаю одежду и настраиваю воду. 

У меня был тяжелый день. И я хочу смыть его. Скорее избавиться от осадка, который он оставил. Буквально каждый сегодня пытался переломить меня, испытывал, нагонял страху. Я за всю свою жизнь не слышала столько угроз, как за этот треклятый день. Мне не составило особого труда прожить каждый из эпизодов, но, расслабившись сейчас, я поняла, что безумно устала. Измотана. Истощена. И все же испытываю напряжение, несмотря на внешнее спокойствие.

Пережитое вызывает двоякие ощущения. Во-первых, усталость, которую я внезапно почувствовала, оказавшись в душе, а, во-вторых, дичайший восторг от возможности испытать судьбу, поставить обе ступни на лезвие ножа, втянуть носом запах острых ощущений. Я не могу объяснить, чем мне нравятся эти чувства, но они необходимы. Теперь понимаю, что два года назад я сделала все правильно. Это решение привело к тому, что мне действительно нужно.

Более того, сейчас становятся предельно ясны политика академии, их методики обучения: моральный прессинг, высокие физические нагрузки, даже наказания за нарушения устава. Это закаляет. Не даёт сломаться, запаниковать, усомниться в своём решении, даже если оно кажется безумным, действовать хладнокровно и четко, контролируя каждое движение и слово на подсознательном уровне, ведь на задании любое неверное действие – смерть.

Я не знала, как вести себя с Глебом, что делать. Особенно, учитывая его враждебный настрой. Я просто наблюдала, хотела понять этого мужчину до того, как придётся действовать. Он никогда не рискует и все предусматривает. Такой вывод я сделала ещё несколько месяцев назад, когда изучала толстое, но бесполезное, в большинстве своём, личное дело.  Глеб не упустит возможности разгадать замысел Колобка, так же как и не станет закрывать глаза на случившееся – слишком подозрительно и может нести в себе угрозу. Поэтому я нужна ему, ведь я ключ, тот самый нюанс, который заставляет Кайданова заподозрить неладное. Мне оставалось совсем немного – поддержать интерес, раззадорить, заставить строить догадки в отношении меня.

В жизни Глеб оказался ещё более притягательным. Я даже на расстоянии чувствовала, как потоки его энергии касаются меня, а взгляд и вовсе может выкинуть из реальности. Несколько раз мне приходилось успокаивать сбившееся дыхание, а мужчина все так же продолжал закидывать меня колючими изучающими взглядами, настолько острыми, что будь я хоть на пару шагов ближе, они могли бы меня поранить.

Я испытывала волнение вовсе не из-за чувства страха. Все дело в нем, в Глебе, сероглазом накаченном мужчине со звериным оскалом. Он что-то будоражил во мне, что-то такое, чего никто не мог коснуться раньше. Опасность, окутывающая его словно дымка, казалось, забирается под кожу всем присутствующим, вызывая некоторое подобие паралича, ведь даже Колобок лишь невнятно бурчал и кивал болванчиком. Смешно смотреть! Взрослые сильные мужики, а стоят, точно в землю по пояс вкопаны.

Но на меня дурманящий дым действовал по-другому, щекотал изнутри, порождая желание впитать в себя новую порцию, ощутить ее острее и глубже, а лучше просто встать рядом и полностью вобрать в себя его ауру. Напитаться ей, обваляться, как клюква в сахаре.

Даже сейчас я начинаю дышать глубже, будто Глеб до сих пор рядом. Когда он поднял руку, чтобы коснуться моей щеки, я поняла, что победила, и план действий пришел сам собой. Я должна оборвать все, отказаться быть под его началом, и тогда он непременно захочет удержать, не сможет отпустить просто так, не выяснив в чем дело.

Но я и проиграла, ведь чинить препятствия здоровенной ладони желания не было. Мне самой хотелось тереться о руку Глеба щекой, хотелось ощутить его пальцы во рту. Маниакальное желание. А когда Кай схватил меня за горло, то трусы прилипли даже быстрее, чем я успела об этом подумать, а возбуждение оказалось настолько острым, что причиняло боль. Поверить не могу! Возбудилась от насилия над собой! Ещё один пункт в копилку сомнительных черт моей личности.

Я с силой натираю себя мочалкой, хочу обнулиться. Жаль, что очистить разум не так просто, как тело. Да и тело надо стереть в кровь, чтобы почувствовать освобождение от всего этого бандитского дерьма. Хотя, не уверена, что даже тогда произойдёт полное очищение. Но в жизни мафии все равно есть что-то такое, что привлекает, и я совру сама себе, если буду отрицать данный факт.

Выключаю воду и ступаю на прохладную плитку. Насухо вытираюсь и наношу на кожу ароматное масло. Ему необходимо впитаться, а для этого нужно время. Стоять в ванной комнате мне не хочется, и я выхожу в коридор в одном полотенце. Я не испытываю стеснения даже от собственной наготы, а сейчас тело практически полностью скрыто под мягкой тканью.

Нас так обучили. Мы – инструменты для достижения цели, а значит, должны быть готовы пойти на все ради задания. Трахаться с кем скажут и исполнять любые, даже самые изощренные желания объекта, если этого требует концепция задания. Такие бесплатные государственные шлюхи. Смешно... В любом случае – показать сиськи для меня ничего не стоит.

Что бы там не трындел Глеб, я в отличной форме. Аккуратная грудь второго размера, что, в общем-то, я считаю плюсом, подтянутая попа, плоский живот. Красивое белье, правильный свет – и перед вами Мисс мира 2020 в мини-формате.

– Может, отвернешься? – предлагаю Максиму, когда приходит время переодеваться в пижаму.

– Боишься, что увижу тебя голой? – интересуется парень и даже не собирается отводить в сторону взгляд. 

– Боюсь, от восторга трусишки запачкаешь, – язвлю я. Слишком много пошлых намеков для малознакомого человека.

– Я... – начинает Макс, но отвлекается на мобильник, внезапно оживший в его руках. – Да... Сейчас как?... Что говорит доктор? Погоди минутку, – он становится невероятно серьезным, совсем другим. Быстрым шагом покидает комнату, закрывая за собой дверь.

Я спокойно переодеваюсь, натягивая на благоухающее тело короткую хлопковую пижаму. Накрываюсь одеялом, подтягиваю колени к груди и почти сразу вырубаюсь, проваливаясь в спасительный и такой необходимый мне сейчас сон.